Не зря говорят, что всё новое – это хорошо забытое старое. И, несмотря на то, что кооперации уже больше ста лет, для российской глубинки, казалось бы, уже знавшей и артели, и колхозы, и даже райпотребсоюзы, она была и остаётся ноу-хау. Впрочем – и это главное, – кооперация даёт реальную надежду на лучшее будущее не столько для «эффективных собственников», некогда ударно «распиливших» отечественные заводы, дома, пароходы, сколько для общества. Другой вопрос – готово ли к объединению само это общество?
Глава администрации Липецкой области Олег Королёв, несколько лет назад безуспешно пытавшийся подтолкнуть к созданию коллективных хозяйств задонских огуречных «магнатов», незыблемо верит в справедливость поговорки: «капля камень точит» и едва ли не на всех встречах продолжает убеждать липчан в преимуществах кооперативных форм организации труда. При этом в европейские страны, и прежде всего на родину кооперации, в Германию, регулярно отправляются всё новые липецкие делегации. Недавно из такой ознакомительной поездки возвратился вице-губернатор Андрей Козодёров. Что он из неё вынес? Таким был первый вопрос, адресованный собеседнику корреспондентом журнала «Итоги недели».
– Прежде всего, мы убедились в том, что система работает. И прекрасно работает. В самых разных сферах. От сельского хозяйства, где доля кооперативов достигает 85 процентов, до банковского бизнеса, который на четверть представлен народными банками и банками Райффайзен, названными так по имени своего основателя Фридриха Вильгельма Райффайзена. От строительства до хайтека. Да, в каких-то отраслях кооперация представлена более широко, в каких-то – менее. Но везде она – гарант надёжности, стабильности и, если хотите, уверенности в завтрашнем дне. Собственно, мы и в Германию поехали потому, что искали опыт состоявшегося коллективного управления собственностью. Нашли. Более того, убедились, что кооперация, разумеется, не та, что существовала у нас, а та, которая получила распространение в Европе, могла стать прекрасным вариантом для реформ в нашем агропроме. Что для этого требовалось? В начале девяностых остановиться, осмотреться, попытаться понять, что делают Германия, Франция, Финляндия, что делают другие страны. Наконец, выбрать то, что в наибольшей степени отвечает нашим интересам, нашим традициям, менталитету. Увы, задача в те времена оказалась не по зубам ни федеральным, ни региональным управленцам. К власти пришли абсолютно неподготовленные люди, которые, как это уже было в нашей истории, до основанья всё разрушили…
– Но ведь с тех пор прошло уже 20 лет. Многое восстановлено. Были даже рекордные урожаи зерна и сахарной свёклы. Растут производство и экономика, появилась прибыль. Есть ли смысл возвращаться в прошлое и тем более повторять пройденное?
– Речь не об этом, а о помощи проблемным хозяйствам. Такие тоже остались. Вопрос – как реанимировать их? Как и прежде, искать инвесторов, помогать техникой, вливать деньги. А для чего? Чтобы снова делать деньги. До следующего кризиса, который в очередной раз всё расставит по своим местам. И напомнит, что да, прибыль это важно. Но это лишь одна из сторон работы на земле. И надо сказать, как мы убедились в капиталистической Германии, не самая главная. Общество, которое думает только о деньгах, обречено. Не менее нужно понимание и даже ощущение социальной стабильности, ощущение собственной необходимости, защищённости, ощущение, что жизнь справедлива. Об этом, кстати, нам рассказывал на прекрасном русском языке закончивший один из харьковских институтов руководитель сельскохо-зяйственного кооператива АГТ – аграрного товарищества Треббина, небольшого городка, расположенного неподалёку от Берлина. На презентации, а каждое уважающее себя кооперативное предприятие Германии выпускает массу проспектов, буклетов, открыток, видеофильмов, доктор Дубоис показал слайд с приоритетами АГТ по степени убывания. Так вот прибыль там где-то на одной из последних строк. А главное для предприятия – занятость работников. И не только нынешних, но и будущих.
– Производство и экономика, как более сложные сферы, оставлены на потом?
– Напротив. И с экономикой, и с производством в АГТ как раз всё в порядке. Вот только несколько цифр. Годовой надой достигает в хозяйстве 9,5 тысячи килограммов молока от одной коровы. У нас, если память не изменяет, лучший результат – 7,5 тысячи. В самых передовых хозяйствах. Средние урожаи в кооперативе не опускаются ниже 55-60 центнеров с гектара, а лучшие превышают 80 центнеров. И это, как отметил глава кооператива, на землях, которые по своему бонитету в 2,5 раза уступают нашим чернозёмам.
– И проблем у предприятия не было даже в те годы, когда в Германии рухнула знаменитая Берлинская стена?
– Почему же? В них никогда нет недостатка. Хозяйства бывшей Восточной Германии в начале девяностых испытали тот же шок, что и наши колхозы и совхозы. Может, в чуть более мягкой форме, но были и кризис, и сброс целых отраслей, и рейдерство. Западные предприятия очень настойчиво присматривались к восточным землям. Но бывший гэдээровский «колхоз» оказался крепким орешком. Как рассказывал доктор Дубоис, в Треббине удалось сплотить остатки, костяк распавшегося хозяйства, члены которого, как и у нас, получили земельные паи. Кто-то отправился с ними в свободное плавание. Но большинство предпочли объединить земли, и в Бранденбурге появился новый кооператив, который выстоял в конкурентной борьбе и сегодня работает на уровне лучших западных хозяйств. Более того, крупных хозяйств. В АГТ от 4 до 5 тысяч гектаров пашни, развитое растениеводство, высокопродуктивное молочное животноводство. Хозяйство развивает производство «красного» мяса, но не собирается отказываться и от свиноводства. Стабильно птицеводство. Однако АГТ – это не только обширный аграрный сектор, но и масса других сфер деятельности, о чём свидетельствует и девиз товарищества, который в дословном переводе звучит так: «Многосторонние услуги из одних рук».
– Наши бизнесмены, как правило, предпочитают отказываться от непрофильных производств…
– Но эти непрофильные производства как раз и составляют львиную долю кооперативного бизнеса в Треббине. У АГТ прекрасно оснащённые предприятия автосервиса, способные выполнять самые сложные работы. Об их уровне достаточно красноречиво говорит хотя бы тот факт, что кооператив выполняет заказы компании «Мерседес» на покраску машин. Кроме того, в АГТ не вспомогательным, а товарным производством стала биоэнергетика, и сегодня не кооператив оплачивает счета на электроэнергию, а энергосбытовая компания платит кооперативу за подаваемые в сеть излишки электричества. Кстати, мы побывали на биоэнергетическом заводе. Совершенное оборудование, впечатляющие результаты. Но что больше всего поразило… Каким, по вашему мнению, должен быть штат такого завода?
– Если с руководством, счетоводами, трёхсменным графиком и круглосуточной охраной, наверное, человек двадцать…
– Так вот не 20, а 2. В дневную смену. На ночь завод просто запирается на ключ. Все системы работают в автоматическом режиме. И это норма. Практически на всех участках. В том числе и в гостиничном сервисе. Это тоже одна из сфер деятельности АГТ. Кроме того, есть у кооператива и свой музей…
– Содержание которого, судя по всему, тяжким бременем ложится на прибыль…
– Не думаю, чтобы руководители хозяйства не умели считать. Но поскольку мы вновь заговорили о прибыли, отмечу, что прибыль в АГТ минимальна и пайщикам перепадает лишь 10 процентов дохода. Главное, напомню ещё раз, работа и зарплата. И – альтернативная энергетика. После аварии на атомной станции в Японии немцы решили постепенно заменить собственные АЭС био-, ветро- и солнечными энергоагрегатами. И сегодня это та сфера, которая особенно бурно развивается. Её поддерживает правительство, предоставляя пионерам безопасной энергетики массу преференций. И понятно, что сельские общины не могли этого не заметить.
– А при чём здесь общины?
– Община любого городка, посёлка – это основа, я бы даже сказал, верховная власть в Германии. И не случайно, когда мы отправлялись в поездку, глава администрации поставил перед нами задачу познакомиться не просто с деятельностью кооперативов или особенностями биоэнергетики, но и со всеми сферами жизни немецких городов и сёл. Вот почему опыт Германии нам был интересен в целом. Нам пришлось встречаться с представителями местной власти, говорить о ЖКХ, о благоустройстве, о том, кто должен убирать сельские улочки, о том, как сделать их более интересными, привлекательными и для местных жителей, и для гостей.
– Немецкие городки, по-моему, всегда были достаточно колоритными.
– Не в последнее время и не в Восточной Германии. В ГДР, как и в Советском Союзе, на дизайнерских услугах предпочитали экономить. Поэтому первое, что бросается в глаза, абсолютно одинаковое устройство провинциальной территории. Схожая планировка, схожая архитектура. Когда мы обедали в провинциальном кафе, один из членов нашей делегации удивлённо воскликнул: «Да это же наша колхозная столовая!». Конечно, новые времена – новые веяния. Хозяева постарались сделать кафе более стильным, уютным. Но конструктивные особенности остаются. И опыт такой перестройки нам тоже был интересен. Попытаемся использовать его у нас, да и многое другое, что почерпнули в Германии.
– Россия в разные времена пыталась импортировать знаменитый немецкий порядок, но ничего из этой затеи так и не вышло. Стоит ли в очередной раз наступать на те же грабли?
– Стоит. В своё время многие липчане достаточно скептически относились и к поездкам руководителей области в Италию. Мол, туризм за государственный счёт. Но результат очевиден. В регионе появились особые экономические зоны, которые подстегнули наше техническое и технологическое развитие. Убеждён, что на успех обречена и кооперативная идея. Она прекрасно работает сегодня и в Европе, и в Азии, и в Латинской Америке. И до революции, кстати, кооперация получила достаточно мощное развитие и в России. Но была Гражданская война. Был НЭП, который нисколько не противоречил кооперации. Однако потом началась коллективизация сельского хозяйства. А вот ей базовые кооперативные принципы – справедливость, солидарность, свобода, демократия – были просто противопоказаны.
– А вы уверены, что попытки возродить российскую кооперацию сегодня не приведут к созданию всё тех же колхозов?
– Уверен. И не только я или другие члены липецкой делегации. О том же самом говорил и принимавший нас вице-президент международного союза Райффайзен Дирк Ленхофф. Прекрасно знающий ситуацию в российской экономике, он вполне серьёзно заметил, что нам для ускоренного развития не хватает одного хорошего закона. Закона о кооперации, который в Германии работает с 1889 года. И это действительно закон. Куда бы мы ни приезжали, везде его чтят и уважают. Думаю, что этот закон сыграл свою роль и в формировании немецкого гражданского общества. И склонность к порядку, о чём мы уже говорили, вовсе не генетическая особенность немцев. Это качество благоприобретённое. Как и гражданская активность, на которую обращают внимание все, кто впервые оказывается в Германии.
– И в чём же она проявляется? Что, немцы, как и московский креативный планктон, гуляют против своего президента, то бишь, простите, канцлера?
– Немцы, даже гуляя, не проходят мимо людей, делающих что-то не так, как принято. Меня, например, интересовало, что позволяет в том же Треббине поддерживать почти идеальный порядок и чистоту на улицах, кто следит за этим. «Да сами жители», – ответил бургомистр. «А штрафы?» – спросил я. «Штрафы не работают, – признался бургомистр и объяснил, – бюрократия». То есть здесь почти так же, как и у нас. Если человек не убирает, не ухаживает за своим участком, заставить его это сделать с помощью закона почти невозможно. Работает другое. Страх потерять лицо в глазах общества. И это не властное, а общественное влияние ощущается почти повсюду. Убедился на собственном опыте. В поезде достал телефон и попытался набрать номер. Полицейский и кондуктор не обратили внимания. Но тут же подошёл такой же пассажир и показал табличку, запрещающую телефонные переговоры. Вы можете представить себе что-то подобное у нас?
– У нас сотрудничество с властью со времён ненавистного царизма считалось крамолой.
– Но никто, никакая власть за нас самих ничего не способна сделать. В кооперативах это поняли много лет назад. И потому ключевые понятия движения: самопомощь, самоуправление, самоответственность. Жители даже самых маленьких деревушек помнят об этом и каждое утро, вооружившись метлой, убирают не только собственные участки, но и прилегающие территории до дороги, за которую отвечает муниципалитет. Простое правило. Но оно работает. На всех уровнях.
В ТЕМУ
- Идеей кооперативной взаимопомощи планета обязана немецкому чиновнику Фридриху Вильгельму Райффайзену. Наблюдая за жизнью крестьян, находящихся под давлением ростовщиков, он основал первый кооперативный кредитный банк, ставший в 1864 году первым сельским кредитным потребительским кооперативом. Но ещё раньше во время голодной зимы 1846-47 годов Райффайзеном, занимавшим пост бургомистра одного из германских городков, было основано «Общество самопоставки хлеба и зерна», или «Хлебное общество», которое закупало муку на средства, полученные от частных пожертвований, и распространяло выпекаемый в собственной пекарне хлеб среди беднейших слоёв населения. Хлебное общество, как и Общество помощи, основанное в 1849 году во Фламмерсфельде, а также Благотворительное общество, созданное в 1854 году в Хеддерсдорфе, стали предшественниками кооперативных обществ.
- На сегодняшний день каждый пятый немец является членом кооператива или находится в каких-либо хозяйственных отношениях с кооперативом. Членами кооператива могут быть работники, служащие, чиновники, фермеры, пенсионеры…
- Кооперативная банковская группа Германии – это около 30 миллионов клиентов, 2248 действующих на местах, независимых в правовом и экономическом плане Народных Банков и Банков Райффайзен с их 18 700 банками – самой густой банковской сетью в Европе.
- В начале XX века Россия была одной из наиболее передовых стран в области аграрного кооперативного кредита. С 1905 года до октября 1917 года число кредитных товариществ выросло в 12 раз, а количество членов – почти в 35 раз. Накануне Октябрьской революции в стране насчитывалось 12114 кредитных товариществ с 8 миллионами 162 тысячами членов и 4363 ссудосберегательных товарищества с 2 миллионами 315 тысячами хозяйств. Кредитная кооперация России занимала второе место в мире по числу сельскохозяйственных кредитных товариществ и первое по числу их членов.
- Кооперативная система – крупнейший работодатель планеты, обеспечивающая занятость свыше 100 миллионов землян.
