Так уж в повелось издавна: чиновничий мир живет по государевым законам, мир людской — по своим, подсказываемым жизнью. Почему бы не поддерживать постоянный контакт этим двум взаимосвязанным величинам, законодателям и производителям — какой бы стимул это давало сфере производства!
А в общем, все банально и просто: зачем мудрить и изобретать колесо, когда условия деятельности давно прописаны в изданных документах.
К примеру, взять закон о кооперации. В западных регионах нашей страны он работает, а вот в дальневосточных условиях особого эффекта от него не видно. Закон сам по себе, реалии сами по себе, потому что документ не до конца проработан, не учтены местные условия. Подправить бы его, подкорректировать.
Шереметьевская артель
Мужики из села Шереметьево, что в Вяземском районе, быть может, и слышали о существовании этого закона, но никогда его в руках не держали. А вот прибегнуть к основным его принципам им довелось поневоле.
Жилой фонд пришел в крайне запущенное состояние. Многие хотели бы затеять ремонт, но нет под рукой ни бруса, ни пиломатериала. И вот шестеро односельчан осенью прошлого года решили вскладчину купить пилораму и на месте готовить строительный материал. Пустили шапку по кругу, отправили заявку на завод-изготовитель, и уже в начале 2013 года к ним из Новосибирска поступило оборудование пилорамы. Три месяца потратили на согласование и подключение, помотались в районный центр за разрешительными документами. И долгожданный пуск производства состоялся.
Каждому жителю в случае ремонта жилья или возведения нового дома местная власть выдает разрешение на заготовку леса. И ситуация, прежде казавшаяся безнадежной, сдвинулась с мертвой точки. Теперь во дворах можно видеть и доски, и брус, и штакетник.
В свое время шереметьевцы крепко пострадали от ящура: болезнь унесла всю скотину, в запустение пришли сараи и загоны. А сейчас многие задумались — вот бы подправить строения, и можно снова обзаводиться живностью. Почему бы не взяться за фермерство?
Как не поддержать этот почин, пришедший к нам из глубины веков! Стоило кучке людей объединить свои усилия, как село пришло в движение. Маленькие артели, а на современный лад — кооперативы, в прежние времена существовали на заготовке леса, строительстве жилья, помолу зерна, закупе скота и так далее. Родники мужицкой мудрости не иссякли, сама жизнь подталкивает к инициативе. Но сумеют ли эти маленькие артели прижиться?
Обратный процесс
В Вяземском районе до недавнего времени закупом овощной продукции от населения занимался кооператив «Аграрий». Сельским жителям не надо везти огурцы, помидоры и картошку на рынок: сделай заявку, и к тебе приедут.
— Систему закупа излишков огородной продукции мы будем развивать и дальше, — говорит руководитель «Агрария» Михаил Мельник, — но работать под вывеской кооператива нет никакой выгоды. За свои деньги покупаем горючее, запчасти. Фермеры на пять лет освобождаются от налогов, им предусмотрена компенсация на понесенные затраты — приобретение техники, закуп горючего. Кооперативы же этим обделены. В прошлом году мы уплатили 130 тысяч рублей налогов. Благо, районная власть помогла приобрести хранилище и машину для поездки по селам. Скажите, кому по плечу такие затраты? В конце года ничего не остается на собственное развитие. Поэтому я готов перерегистрироваться в фермерское хозяйство: там и грант можно выиграть, и за пять лет подняться на ноги. Получается, я — фермер, а занимаюсь кооперацией. Некоторые взяли в аренду землю на 49 лет, попробовали себя в новом качестве и теперь носа в село не показывают. Мы же, кто еще держится, своей продукцией снабжаем все детские учреждения, поставляем ее в различные торговые точки, и спрос год от года растет.
Развивать первичное звено
Едва ли не на весь Дальний Восток известно фермерское хозяйство Андрея Махлинского. Его продукция поставляется в Республику Саха (Якутия) и Магадан, а также в соседние с Хабаровским краем регионы. Основной профиль его деятельности — заготовка овощей и реализация солений. А готовятся они по проверенному годами дедовскому рецепту — с добавлением дикого винограда.
— Сейчас из торговой сети Приамурья уходит серьезный конкурент, и к нам уже начинают поступать заявки из Владивостока, Уссурийска, Биробиджана и других городов на поставку солений, — замечает Андрей Александрович. — Мы то и дело обращаемся к главам поселений района имени Лазо, чтобы посодействовали в активной сдаче излишков урожая. Если называть вещи своими именами, сельские жители — это мои пайщики, но я фермер, хотя, по сути, кооператор. При этом закон о кооперации у нас не работает. Например, для меня очень важно развивать первичное звено — заготовительные пункты на местах, иметь маленькие артели, но я не вижу в этом поддержки со стороны существующего закона о кооперации. Нет специализации, нет и заготовительных пунктов.
И жнец, и на дуде игрец
Нет проторенной дороги и в приеме мясной продукции. Фермеру приходится выступать сразу в нескольких ипостасях: и готовить корма, и ухаживать за скотом, и торговать на рынке, и принимать участие в краевой ярмарке выходного дня. От забот голова кругом идет. Да, есть частники, которые целенаправленно занимаются закупом скота, но и они не торопятся причислять себя к кооператорам. Реализовали две-три животины, и снова в поездку по селам.
Оксана Тоболева из поселка Новостройка района имени Лазо, помимо коров, хрюшек и птицы, решила обзавестись страусиной фермой. Этим летом выиграла краевой грант на развитие новой отрасли, нашла поставщиков из Оренбургской области и сейчас занята тем, как доставить 15 голов быстроногой птицы. Понятно, с появлением новой фермы забот у нее на порядок прибавится. Надо иметь кооператив, который бы по приемлемой для фермера цене забирал товар и доступной для покупателя предлагал на рынке. Трудно представить, каково будет Оксане, когда она развернется: и кормами надо заниматься, и за птицей вести уход, и на рынке торговать. Но, похоже, не скоро разрешится эта проблема.
Забытое общество
Есть в этом же районе не то кооператив, не то фермерское хозяйство — общество «Лазовская пчела».
— Мы существуем год, но никакой поддержки не ощущаем, — рассказывает его председатель Дмитрий Денисенко. — Недавно мы подготовили свой альтернативный проект закона о пчеловодстве, направили в Законодательную думу края, но движения пока не видно. Отрасль на грани забвения. Недавно ко мне обратились частники с просьбой помочь продать их пасеки. Еще 10 — 15 лет, и у нас не будет пчелиной продукции, контингент пасечников стремительно стареет. Мы готовы заняться обучением молодежи. На этот счет подсказали — добавьте в своем уставе соответствующую строку. В органах юстиции пояснили, что нам не дозволено этим заниматься: это приоритет специализированных организаций. Выходит, мой отец не имел права наставлять меня науке пчеловодства. Абсурд какой-то. А попробуйте выбраться на кочевку! Надо обратиться в лесничество, дождаться уведомления, взять работника, отвезти его в тайгу за 100 — 200 километров и указать место, куда я собираюсь выехать. Никто на такую дальнюю поездку не соглашается, а если место будет занято без разрешения, меня ждет огромный штраф. Хотя в прежние времена не было никакой мороки: стоило обратиться в лесничество и без проволочек выделяли участок.
— Чтобы мед попал в торговую сеть, на него должен быть сертификат, и товар необходимо представить в расфасованном виде, — продолжает Дмитрий Петрович. — Мы долго добивались выделения финансов на приобретение оборудования, и в итоге я за свои деньги купил разливочную установку германского производства. Теперь несколько десятков торговых точек краевого центра берут мою продукцию. Ко мне обращаются частники — примите мед, расфасуйте. Выручаю. В принципе это уже кооператив, но у меня нет финансового интереса идти на его создание.
Не признается необходимостью
Вот такое расхождение приходится наблюдать между написанным, но не действующим на востоке законом и реальной действительностью.
До революции в нашей стране насчитывалось свыше шестидесяти тысяч кооперативов, в них состояли 24 миллиона членов-пайщиков. Сейчас едва ли не в каждом районе из официальной строки отчетности выбывают последние кооперативы и переходят в ранг фермерских хозяйств. Государство вроде бы доглядело нужды фермеров, оказывает помощь, а вот кооперативное движение на селе остается без пригляда. А между тем его небольшие звенья берут на себя очень важную функцию: принимают урожай, перерабатывают его, вывозят на рынок, готовы строить хранилища, жилье, заниматься ремонтом техники. Эти объединения людей и приводят к специализации в сельскохозяйственном производстве. Но, к сожалению, инициативы снизу пока не признаются назревшей необходимостью сверху.
Александр ХОМЕНКО.
