Интервью с Айратом Хайруллиным, президентом СОЮЗМОЛОКО

DN: Айрат Назипович, что является сегодня самой главной проблемой отрасли? Самая большая, на мой взгляд, проблема в молочной отрасли сегодня - то, что мы не видим реальную картину по объему производимого молока и себестоимости. Согласно отчетам в Российской Федерации производится 32 млн. тонн молока, Национальный Союз производителей молока (СОЮЗМОЛОКО - ред.) оценивает валовый объем на уровне 18 млн. тонн с учетом всех сторон хозяйствования, в том числе ЛПХ. Эти цифры подтверждают и зарубежные аналитические компании, которые измеряют наш рынок с целью его завоевания. DN: В чем проблема «приписок» и завышенных объемов? За счет них искажается реальная себестоимость производимого молока. Одно дело, если «приписывали» бы молоко, произведенное в личных подсобных хозяйствах. Сегодня по отчету получается, что объем молока в ЛПХ сравним с объемом товарного молока для промышленной переработки. Это не правда, нет этого молока. В хозяйствах нет этих коров. В действительности, когда мы анализируем тот объем, который перерабатывают промышленные предприятия, мы видим цифру на уровне 16,5 млн. тонн. Она тоже неверная: фактически перерабатывается около 13,5 млн. тонн, во всяком случае, по 12-ому году. Примерно 3 млн. тонн молока - это тот объем, который задваивается: молоко аккумулируется на малых «низовых» заводах, они только собирают, охлаждают и отгружают молоко, но при этом учитываются при сборе информации о переработке. По мнению ряда экспертов, за 2012 объем произведенного в РФ молока, меньше, чем в 2011, примерно на 15-16%. Если вы проанализируете тот объем, который был реализован в РФ в рознице, а эти цифры известны даже в стоимостном выражении, вычтете из этого объема рост стоимости молочных продуктов и количество поступивших из-за границы молочных продуктов (в виде сухого молока, масла, сыра), прирост импорта растительных масел, - то вы опять выйдете к тому, что объем ниже произведенного в стране молока на 15-16%, чем в 2011 году. Все поддается даже такой проверке. Заводы, которые перерабатывают молоко и производят готовую молочную продукцию, в случае дефицита молока-сырья, разумеется, используют и сухое молоко, и масло, и тропические жиры. Согласно Техническому регламенту, если молоко произведено с использованием сухого, то его нужно называть «молочным напитком». Но очень много сухого молока используется в производстве йогуртов и других молочных товаров, где оно добавляется, чтобы повысить содержание белка и плотность продуктов. Тропические же масла добавляют для того, чтобы заменить молочный жир. По отчетам МСХ, которые поступают из регионов, мы видим прирост производства молока. Из-за того, что они не отражают действительную ситуацию в отрасли, у руководства страны создается ложное впечатление благополучия в сельском хозяйстве страны. DN: Вы говорите, что зарубежные аналитические агентства ведут свои параллельные исследования производства молока... Они уже давно игроки на этом рынке. В РФ примерно 13,5 млн. тонн своего товарного молока, и примерно 9 млн. тонн поступает из-за границы в основном в виде молокоемких товаров: сыров, сухого молока, масла. DN: Биржевые товары... Да. Если вы сопоставите 13,5 млн. тонн и 9 млн. тонн - то не так много уже и осталось западным компаниям до завоевания 50% молочного рынка России. А ведь по доктрине продовольственной безопасности РФ должна себя обеспечивать молочными товарами не менее чем на 80% Такого в мире нигде нет! Страна, которая по ресурсам пашни способна кормить 1,3 млрд. человек планеты, сегодня является самым большим в мире импортером молочной продукции. По разным оценкам на нашу страну приходится порядка 20% мирового импорта молочной продукции. DN: Откуда же иностранные аналитические агентства берут данные, если даже у МСХ на месте не получается посчитать ни молоко, ни коров? Было бы желание. Посчитать все далеко не сложно. Здесь надо знать алгоритм движения данных. Минсельхоз справедливо требует увеличения собственной ресурсной базы - справедливо! Он старается подкрепить требование федеральными субсидиями. Постоянно говорится о том, что не достигшие целевых показателей будут лишены федеральной поддержки. Никто не требует «приписок». На местах главы территорий и ведомств начинают требовать с руководителей хозяйств улучшения показателей. В результате создается ситуация... Хозяйства в реальности не получают никакой прямой поддержки для выравнивания диспаритета цен, который складывается в молочном производстве, и вынуждены увеличивать свою валовку, которая не подтверждается денежной выручкой. С каждым годом мы наблюдаем в Российской Федерации увеличение «воздушности» молока и снижение процента товарности. Это все легко подтверждается даже сопоставлением выручки на один гектар пашни, на одну корову, на один литр молока. К сожалению, чем выше годовой надой на одну корову, тем ниже выручка за литр проданного молока в большинстве регионов на большинстве ферм. Бесспорно, есть успешные фермы, которые производят много молока, и большая часть этого молока является товарным. На современных мега-фермах около 90% относится к высшему сорту, это тоже подтверждается статистикой. Никто не ставит задачу проверять маленькие фермы, они просто завышают валовку. Но если мы сопоставим их валовку с их товарным молоком, то мы, конечно, сразу видим расхождение. Вторая проблема - это увеличение надоев в личных подсобных хозяйствах, которое не подтверждается ни наличием коров, ни производимым молоком. За последние три года в Российской федерации произошло колоссальное сокращение количества коров в личных подсобных хозяйствах практически на всей европейской части страны. На местах падение производства молока или стагнацию стараются компенсировать увеличением производства молока в отчетности по личным подсобным хозяйствам. Ситуация доходит до абсурда. Например, в деревнях, где еще в 2010 году у населения было по 150-200 коров, сегодня осталось по 35-50. Они не справились с засухой 2010, 2011 и 2012 года. При этом, по отчетам в данных деревнях количество производимого молока даже увеличилось. DN: Получается, что «приписывается» объем нетоварного молока в сельхозпредприятиях? Никто не задается вопросом, сколько товарного молока, сколько - нетоварного. Известно, какая закупочная цена формируется заводами. Но если мы сопоставим эту цену с указанной в бухгалтерском отчете продаж сельхозпредприятия, то мы сразу видим диапазон. Дело в том, что в бухгалтерском отчете есть строка «затраты на производство», есть строка «валовое производство» (там, где доят в ведра, счетчика на каждой корове нет, хотя на современных фермах все это считается) и есть «выручка». Соответственно, если вы выручку делите на произведенное молоко - валовку - то получаете цену реализации. DN: Топорный метод. Этот метод проверочный. На самом деле никто этим вопросом вообще не задается. Частник никогда не припишет выручку, потому что с выручки надо заплатить налоги. А если вы на упрощенной системе налогообложения, то вам надо заплатить 6% от всего оборота. Поэтому никто не играется с выручкой. Деньги, которые поступают в сельхозпредприятие, оприходываются. При сложении с объемом валового производства у нас получается абсурд, занижение себестоимости производства в каждом отдельном предприятии. А когда мы начинаем все это обобщать: все хозяйства объединять в район, все районы в субъект федерации, все субъекты - в статистическую отчетность, которая накапливается в Минсельхозе, - то мы получаем искажение в масштабах всей страны. Вот это наша главная беда. То же в зерновом производстве. Сегодня сельхозпредприятия работают в убыток, но их бухгалтерские отчеты показывают прибыль. Это наносит огромный вред, создавая неверные ориентиры. DN: Получается, что доля товарного молока в России больше, чем мы об этом подозреваем? Наоборот, меньше. Его 13,5 млн. тонн. Всего молока, включая то, которое производится и потребляется в ЛПХ, где-то 18 млн. тонн. DN: Как такая ситуация сочетается с Госпрограммой развития АПК 2013-2020? Абсурдно. Задача новой Госпрограммы - увеличение объемов производства молока с 32 до 37 млн. тонн. DN: А у нас и 32 млн. тонн нет. Нет, конечно. Когда-то в 90-м году Россия была крупнейшим производителем молока в мире. Если бы сегодня не применяли суррогаты (для молочной промышленности такими суррогатами являются тропические масла), если бы не было импорта продовольствия, если бы, например, мясоперерабатывающая отрасль не применяла сою и каррагинаны, то у нас были пустые полки магазинов и давно начался голод. Ситуация была бы хуже, чем в последние годы СССР. Сегодня страна нарушает доктрину продовольственной безопасности. Наша зависимость слишком сильна от импортного продовольствия. И это в той стране, которая может кормить жителей планеты в десять раз больше, чем имеет собственного населения. Нам суждено быть аграрной державой, но для этого нам нужно изменить подход к статистике. Это покажет нам реальную картину, где и на какой территории какая реальная себестоимость молока, сколько составляют расходы на доставку сырья на рынки сбыта. Только поставив такой диагноз, можно понять, какой должна быть государственная поддержка, чтобы производством сельхозпродукции было выгодно заниматься. Сейчас мы имеем самые маленькие за последние 10 лет запасы зерна. Мы постепенно пришли к этому. В растениеводстве у нас самым удачным был 2008 год, 2009 был хуже, потому что часть регионов пострадала от засухи. 2010 год был самым плохим. 2011 , хотя часть регионов тоже пострадала от засухи, в целом для страны был неплохим. 2012 год был очень плохой. В действительности, 2010 и 2012 годы были такими плохими по урожаю из-за гибели озимых, но об этом никто не говорит - только о засухе. DN: Почему никто не говорит? Аркадий Злочевский рассказывал о провале озимого сева на пресс-конференции. Он это знает, потому что пшеница 4 класса является главным экспортным товаром. Я лично об этом начал говорить еще в мае 2010 г., а он недавно, в ожидании урожая 2012 г. DN: Аркадий Злочевский также говорил, что рост цены до 12 рублей / кг мог позволить компенсировать фермерам потери урожая и закредитованность. Конечно высокая цена при низком урожае – это спасение, но к сожалению, никто свои затраты компенсировать не смог. Например, в Поволжье, по всем затратам себестоимость зерна в 2012 г. сложилась на уровне 18-19 рублей, а стоимость реализации - 8 - 8,5 рублей. Имеется ввиду то, сколько получили хозяйства. То есть никто не смог компенсировать все свои затраты. На Запад цена ушла, действительно, по 12 рублей, потому что в Южном федеральном округе стоимость сформировалась на уровне 10-12 рублей в последние месяцы 12-го года. Цена варьировалась в зависимости от качества зерна: есть пшеница 3, 4, 5-го класса, в фуражной группе есть ячмень, рожь, тритикале с низкой клейковиной, Нельзя просто говорить «зерно», надо всегда знать, какое именно зерно. DN: Скажите, как идет работа над проектом компенсации животноводам высокой стоимости кормов в этом году? Действительно, в Департаменте аграрной политики прошло такое совещание. У меня позиция по распределению этих 13-15 млрд. рублей тоже не однозначная. Конечно, здесь каждый будет тянуть одеяло на себя. Три отрасли животноводства: птицеводство, свиноводство и КРС имеют разную точку зрения по распределению этого зерна. Моя позиция такая: удорожание на 1 рубль килограмма зерна приводит к росту себестоимости в птицеводстве примерно на 1 рубль/килограмм курятины, в свиноводстве на 2,5-3 рубля, а в КРС это приводит к примерному росту на 1 рубль за литр молока. При этом мы имеем в молочном животноводстве многих регионов страны уже третий год убыточного производства из последних четырех. Убытки эти не видны в бухгалтерском балансе только потому, что считаются отдельно себестоимость молока и себестоимость говядины и затраты на выращивание ремонтного молодняка. Если их соединить, то будет убыток. Кроме этого на себестоимость не ложатся такие затрат, как несубсидируемые процентные ставки и затраты по выбывшему поголовью. Купили корову за одну цену, а продали ее на мясо в случае выбраковки за другую. А без этого тоже нельзя! Содержать корову, которая по гинекологическим причинам не может стать стельной, чтобы через 9 месяцев начать давать молоко, - это тоже огромные убытки. Бывают другие проблемы. И люди умирают. Глупо ждать, когда корова сама умрет. Если мы видим, что это бесполезное животное, то его отправляют на мясо, так во всем мире. В балансе говядины порядка 50% в мире – это выбраковка коров. Как правило, это хорошее мясо! Выбраковка звучит страшно, но коров выбраковывают только потому, что ее невыгодно стало содержать для производства молока. Она, как правило, здоровая, упитанная, и мясо от нее качественное. Да, действительно, у птицеводов и свиноводов сократилась норма рентабельности. Но у КРС-то прибылью и не пахло, выросли убытки. DN: Вы предлагаете для распределения возможной компенсации стоимости кормов использовать такой коэффициент увеличения себестоимости? Нет. На самом деле, надо справедливо распределить эти деньги. Просто для крупного рогатого скота распределение этих кормов не будет решением всех проблем. Дело в том, что самые большие проблемы в молочном животноводстве сегодня у тех, кто на кредитные деньги построил фермы, купил оборудование и скот. То есть у тех, кто, готовясь к вступлению страны в ВТО, старался создать конкурентоспособное производство. Но в результате кризиса, падения цен в 2009 году создался первый ком убытков, затем последовали неблагоприятные по климату годы – это все копилось и копилось. Сегодня сформировался огромный клубок закредитованности: долгов перед банками и Росагролизингом. Не решение этих вопросов приведет к тому, что разорятся и уйдут с рынка современные производства, которые сегодня обеспечивают молокоперерабатывающие заводы молоком высшего сорта. А те, которые не инвестировали, - они сохранятся, потому что у них нет такой инвестиционной нагрузки. Но они умрут в ближайшие три года, потому что неконкурентоспособны по производительности труда и качеству молока и потому что у них не будет трудовых ресурсов для ведения производства. На этих фермах очень низкие зарплаты, и работают люди пенсионного и предпенсионного возраста. Сегодня уже все знают, что статистика не отражает реальности. Когда я об этом начал говорить в начале 2009 года, мои слова воспринимали везде в штыки, говорили, что я нагнетаю, что я лоббирую интересы. Самый лучший год был 2008. С 2008 года по инерции развитие шло до 2010, потом начался спад. DN: Айрат Назипович, как должен быть решен вопрос с кредитами и как, по Вашему мнению, он будет в итоге решен? Я расскажу Вам, как обстоит ситуация в Европе. Европейский фермер сегодня на 52% госслужащий, то есть в его доходах 52% составляют субсидии, и лишь 48% - это выручка от результатов труда. Мы же хотим быть конкурентоспособными с ними, поэтому, хотим или нет, но должны ориентироваться на них. Второй момент. Если вы сегодня в Европе берете кредит на строительство фермы, вам его дадут под 0%. А у нас вам его или не дадут, или под 15-18% годовых. И даже при субсидировании части процентной ставки вы все равно будете иметь 7-8% эффективную годовую ставку. Во всех практически странах принята программа, по которой при таких ваших инвестиционных расходах часть строительства фермы в Европе, где 30%, где 50%, государство списывает через зеленую корзину. Есть такие механизмы. Соответственно, у вас инвестиционные расходы в каждом литре молока будут намного меньше. Если вы построите сегодня современную ферму, у вас будет примерно 5 рублей на литр молока - расходы на корову и примерно 4-5 рублей – строительство фермы. У вас будет 8-9 рублей на литр молока - вся инвестиционная составляющая. Средняя закупочная цена у нас за высший сорт молока за год составит 15 рублей. А среднестатистическая по стране цена на уровне 13,5.Вопрос: как инвестору вернуть свои вложения? Вернее вопрос надо ставить по-другому: зачем инвестору вкладывать деньги в такую отрасль? DN: Может ли решение проблемы сезонности исправить ситуацию с молоком? Это очень длинный процесс – исправление сезонности. Во всем мире есть сезонность. Если вы будете исправлять сезонность, вы должны понимать, что у вас затраты увеличатся. Вам нужно сместить отелы на осень-зиму. Соответственно, у вас снизится сохранность телят. Годовой надой на корову у вас тоже снизится, так как надой придется на неблагоприятные климатические условия. Сохранность новотельных коров у вас тоже снизится. Я уже проходил это до избрания в Государственную Думу в той компании, которую создал. «Красный Восток» осень и зиму производил молока больше, чем летом. Да, всем заводам интересно с ним работать. Но когда наступает весна, все заводы начинают снижать объемы производства в погоне за дешевым молоком «подснежников». Зимой у этих «подснежников» молока нет, а летом у них оно стоит 10 рублей. Переработчики начинают изменять своим поставщикам сырья. Каждый год одна и так же история. Не надо бояться сезонности. Она есть во всем мире. Думаете, в Новой Зеландии, Австралии или Америке нет сезонности? Она есть. Это как раз тот период, когда излишки молока должны идти на закладку сыров, масла и сухого молока – тех товаров, которые востребованы в осенние периоды, когда большая часть коров должна находится в запуске, а дорогое молоко должно идти на производство цельно и кисломолочной продукции, где маржа позволяет перерабатывать с прибылью. Сейчас борясь с сезонностью мы просто снизим объем в стране производства молока под благим предлогом. DN: Что Вы думаете о возможном объединении СОЮЗМОЛОКО и РСПМО? Я думаю, объединения союзов не будет. Хотя Национальный союз производителей молока не будет возражать, если члены РСМПО будут в него вступать в качестве полноправных участников, что собственно и происходит в последние два года. СОЮЗМОЛОКО – это все-таки союз производителей молока. В Союзе есть прямые и ассоциированные члены (участниками являются региональные союзы). Есть крупные переработчики молока, в линейке которых есть высокомаржинальные продукты, и есть сырники и сушильщики, которым нужно дешевое сырье. Есть в Союзе представлен баланс интересов между потребностью в дешевом, пусть не высококачественном, и дорогом молоке, которое нужно на высокомаржинальные продукты. У нас есть вся эта картина, и каждый год мы договариваемся о рекомендованном диапазоне базовых цен, который должен быть. У нас в Союзе могут быть недоговоренности только тогда, когда неправильная статистика МСХ формирует впечатление у переработчиков, что на рынке будет избыток молока. Примерно до мая-месяца 2012 года в РФ было больше молока, чем в тот же период в 2011 году. Тенденция изначально была хорошая. Но потом началась засуха: в Европейской части она была весной, дальше на восток – гибель озимых, пересев и постепенное понимание, что прогноз заготовки кормов не оправдается. Это был пастбищный период для большей части коров, который закончился осенью. В замкнутом пространстве без пастбищ животных содержат только современные фермы, нацеленные на производство качественного товарного молока. Такое молоко не может и недолжно быть дешевым. Содержать на ферме корову сегодня обходится в 110-160 рублей в сутки в зависимости от физиологического состояния животного. Для высокоудойной 160 – это минимум, а для сухостойной 100-110. Если вы летом выгнали коров на пастбище, затраты в день на одну голову составят 5 рублей. Это затраты на пастухов. Но перерабатывающие заводы тоже должны определиться, только ли летом им нужно молоко. DN: Почему, Вы считаете, неправильная статистика может обмануть переработчиков? Они ведь не первый год работают на рынке. Вы не представляете, какое количество молочных заводов сегодня закрывается! Сегодняшняя совокупная мощность российских заводов позволяет перерабатывать более 40 млн. тонн молока – легко! Без напрягов! А у нас его 13,5 млн. Сегодня себя обеспечивают молоком только те, кто платит высокую цену. Например, члены нашего Союза «Вимм-Билль-Данн» и Danone-Юнимилк тоже бьют в набат. Они говорят так: «Благодаря тому, что мы платим самую высокую цену, мы себя обеспечиваем. Но мы отдаем себе отчет в том, что нам пришлось увеличить радиус поставки молока». Это означает, что они забрали сырье у других заводов. Это приведет к тому, что у нас прибавится количество безработных и вырастет социальная напряженность. DN: Как так может быть – низкая закупочная цена молока-сырья и дефицит его на рынке? Для сушильщиков и сырников сегодня комфортная цена 10-12 рублей за литр. DN: Иначе они неконкурентоспособны. Да. На то количество молока, которое идет на сушку и сыроделие, надо как минимум 5 рублей дать сельхозпредприятиям, чтобы у них был выбор, с кем работать. Те переработчики, которые производят высокомаржинальную продукцию, в 2010-2011 году давали по 22-23 рубля на литр, сегодня дают по 16-18 за литр высшего сорта. Цены на полках с 2011 г. выросли , но зачем переработчикам платить 23-24 рубля необходимые для прибыльной работы современной фермы, если молоко везут и за 17-18? Сегодня самые пострадавшие – сырники и сушильщики. А это те отрасли, которые летом могут снять излишки молока. У нас из года в год идет внутреннее самоуничтожение отрасли. DN: По идее Госпрограммы 2013-2020 неэффективные производители молока должны будут эволюционно выйти с рынка, падение производства молока в ЛПХ должно будет компенсироваться за счет прибавки в СХП и КФХ. Мы не моделируем дефицит молока-сырья, если эти два процесса не происходят синхронно? Не надо строить иллюзий. Никакого прироста поголовья сегодня нет. Ситуация на рынке не располагает к тому, чтобы строить новые фермы и закупать скот. Да, сегодня доводят до ума те проекты, которые были начаты до кризиса 2008 года. Новые фермы, которые начали строиться в 2009-2011 годах, - это минимальное количество ферм, и их строили только там, где не было засухи 2010 года. А засуха 2010 года была на территории, которая производит порядка 40% молока России. Получается, что проекты могли быть только в другой зоне. А еще сюда добавим засуху 2012 года, которая задела в разной мере районы, не пострадавшие в 2010 году. DN: А есть какая-то сводная карта? Есть, это все известно. Я глубоко убежден, что субсидия должна быть на один литр товарного молока без разделения на первый и высший сорт. Позже можно будет дифференцировать, но сегодня первично поддержать рост объемом, иначе велики коррупционные риски. Как депутат, я не имею права заниматься сельским хозяйством. Я не директор, не владелец, но у меня есть актив, который был создан до избрания в Государственную Думу. Эта компания «Красный Восток Агро» в 2008 году Институтом изучения аграрных проблем имени Никонова была поставлена на первое место по эффективности в молочном животноводстве. Я пониманию, как формируются затраты и какие процессы происходят в этой компании. Еще в 2010 году она производила больше молока, чем 56 субъектов РФ. Одна компания производила больше, чем 56 губерний! Но в 2010, 2011 и 2012 годах ситуация сложилась так, что объем производства упал в два раза. Денежный поток, который генерирует ферма отличается от показателей статистики. Но это же компания открытая, ее аудируют. Эта компания, работая в четырех субъектах РФ, может отражать реальное положение дел в отрасли: если ситуация будет благоприятной, она будет наращивать производство. Но если выручки не хватает для уплаты процентов, зарплаты и так далее, то поголовье и производство сокращаются, людей увольняют, фермы закрывают. Почему я сегодня против дифференцированного подхода? Дело в том, что в закупочной цене на молоко заложено достаточно разницы, которая стимулирует увеличивать количество белка и жира в каждом литре молока. Есть надбавка за высший сорт, причем она очень реальная. Сейчас, например, первый сорт молока продается за 13-14 рублей, высший сорт за 16,5-18 рублей. Любой сельхозтоваропроизводитель стремится произвести молоко лучшее по сортности, и чтобы в нем было больше белка и жира. Поэтому необходимо платить за каждый литр молока, но платить дифференцированно по регионам. Надо посмотреть, у кого какие сегодня есть проблемы: кто сильнее пострадал, у кого корма дороже, у кого большая инвестиционная составляющая.Наша страна огромная и очень разная. В любом случае, если мы сегодня не решим вопрос с долгами перед Росагролизингом и банками, у нас с рынка уйдут самые современные заводы. Владимир Витальевич (Лабинов – ред.) – очень грамотный специалист, он давно «в теме», кандидат сельскохозяйственных наук. В этой связи я хочу Вам рассказать один анекдот. Сын приходит к отцу и спрашивает: «Пап, сколько будет дважды два?». Умный папа спрашивает вместо ответа: «Сынок, а мы покупаем или продаем»? Последние 10 лет Владимир Витальевич руководит РСПМО. Это союз переработчиков молока. Кстати, в 2012 году членами этого союза остались только те заводы, которые на рынке давали самую низкую цену за молоко. Когда мы сопоставили цену, которую платили заводы-участники РСПМО против цены переработчиков в составе СОЮЗМОЛОКО, то обнаружили весомую дельту. Конечно, нужно сравнивать заводы по группе товаров, которые они производят: кисломолочку с кисломолочкой, сушку с сушкой, сыра с сыром. Когда–то был единый РСПМО, объединяющий все заводы отрасли. А потом почему-то некоторые заводы стали уходить из РСПМО в СОЮЗМОЛОКО. Их же никто не заставлял. СОЮЗМОЛОКО создали в качестве альтернативы РСПМО. Что нам удалось сделать в 2010 и в 2011 году? Нам удалось договориться с белорусскими коллегами, что бы они в летний период времени не осуществляли на российский рынок поставки сухого молока, масла, сыров и других молокоёмких продуктов. Мы сместили их поставки на рынок РФ на осенне-зимний период, когда у нас дефицит молока. За счет этого мы сняли давление на закупочную цену на молоков летние месяцы. А в 2012 году такая работа не велась. Поэтому сюда подряд поступало и сухое молоко, и масло – это расбалансировало рынки: летом 2012 года цена за молоко-сырье была на 2,5 рубля ниже, чем в 2011 благоприятном году. Все подорожало: электричество, корма, солярка. А закупочная цена упала. Это очень серьезное упущение Департамента животноводства МСХ РФ. Я считаю, что Минсельхоз в этом направлении просто не доработал. Владимир Витальевич возглавляет Департамент животноводства, и мы на него возлагаем большие надежды в вопросах защиты отечественных животноводов и выстраивания статистики. Но он оказался в таком положении, что, если он будет фиксировать ухудшение ситуации, станут говорить, что он плохо работает. Он заложник своей должности, и это меня пугает. С одной стороны, он квалифицированный специалист, с другой стороны на нем определенные обязательства перед членами Союза, который он возглавлял. Он заинтересован в развитии животноводства, но ситуация по объективным причинам ухудшается. Я повторяю, если мы не решим проблемы с Росагролизингом и банками, то мы похороним все наработки Нацпроекта и Госпрограммы. DN: Я слышала, есть предложение увеличить уставной капитал банков, списывая часть задолженностей сельхозтоваропроизводителей. Подход должен быть разным. Сейчас надо решить вопрос так, чтобы в текущем году сельхозтоваропроизводители не стояли перед необходимостью выплаты пролонгированных до 2013 года кредитов. Даже при благоприятном урожае нагрузка на растениеводческие хозяйства с учетом возврата кредитов составит примерно 13-14 рублей на кг произведенного зерна. А цена реализации вряд ли поднимется выше 6,5-7 рублей. Появится дельта, которую крестьяне не смогут покрыть. За предыдущие неблагоприятные годы в пострадавших регионах они уже все, что могли, отдали. Им уже больше отдавать нечего. То есть вопрос погашения кредитов в этом году приведет к банкротству этих предприятий. Когда этот процесс начнется, его уже невозможно будет остановить. Эти долги надо реструктуризировать. Но даже реструктуризация не сделает сельхозпредприятия конкурентоспособными, потому что эта долговая нагрузка российские сельхозпредприятия всегда будет делать неконкурентоспособными, накапливаясь каждый год. На западе всегда думают о доходности сельхозпредприятия. У нас сегодня нет государственного предприятия, чтобы так просто списать долги. Можно было бы выдать целевые субсидии на погашение долгов перед РАЛом (Росагролизингом - ред.), тогда нагрузка бы снялась. Но для этого нет политической воли. «Люди взяли кредиты, а теперь не хотят возвращать деньги», - такое бытует мнение. На самом деле возвращать нечего. Если бы не занижали закупочные цены на молоко… Боролись с инфляцией не через давление на экономику сельхозпредприятий... Существуют три рынка сырья: рынок производства молока, мяса и зерна, рынок переработки, рынок розничных продаж. Последние два находятся в конкурентной среде. Розница добивается лучшей цены, продавливая переработчиков, а переработчики начинают продавливать сельхозпредприятия. Сельхозпредприятия остаются самыми ущемленными. Этот диспаритет цен формировался во всем мире. Цена на полке магазина – это важный политический фактор удовлетворенности избирателей. Другие страны постепенно пришли к высоким субсидиям для сельского хозяйства. Каждый горожанин должен понимать: чем больше будет поддержка АПК, тем выше качество и ниже цены продовольствия на полках магазина. Без понимания этого… У нас долгие года говорили: «Сельское хозяйство – черная дыра». Какая это может быть черная дыра? Что может быть важнее еды? Давайте, у блокадника спросим. Новое поколение забыло об этом. Рано или поздно наступит период расплаты. DN: Ветераны воевали как раз за то, чтобы мы не знали голода. Да. Но чуда не бывает. Все, кто занимается бизнесом, должны ведь зарабатывать. Если один зарабатывает, второй – тоже, а третий только отдает этим первым двоим, - долго этот процесс продолжаться не может. В конечном счете уход с рынка этого третьего приведет к проблемам первых двух. DN: Что позволяют предположить настроения Правительства? Будет ли решен вопрос долговой нагрузки? Сегодня Правительство исходит из того, что в сельском хозяйстве все в порядке, и, наверное, сельхозпредприятия жалуются на свою жизнь и только хотят выторговать побольше денег. Это мнимое благополучие формируется на основе ошибочной статистической отчетности МСХ, собираемой с мест. На самом деле страна у нас большая и ситуация везде разная. Я уже говорил и повторюсь, что всего три субъекта федерации – Краснодарский край, Ставропольский край и Ростовская область – благополучные в 2011 году заработали 68% прибыли в зерновом производстве всей нашей большой страны только потому, что они находятся близко к морским портам. Три последних года фермеры всего мира фиксируют самую большую доходность в истории. Знаете ли Вы, что зарубежная сельскохозяйственная техника подорожала на 25-35%? Почему подорожала техника – потому что появился платежеспособный спрос. Поэтому находят способы, как эту доходность забрать у сельхозпроизводителя. А сельхозпроизводитель готов платить за комфорт, кондиционер, за лучшие условия. Есть у фермера сегодня деньги: у немецкого, американского. DN: Вы сказали, что у нас неправильно рассчитывается прибыльность молочного животноводства. Как это можно исправить? Сегодня даже в Правительстве понимают, что со статистикой что-то не так. Я думаю, что СОЮЗМОЛОКО сможет в том году выстроить более-менее достоверную статистику с мест. Она, конечно, будет формироваться постепенно. Мы будем стараться ее озвучивать. Необходимо выделить из всего объема молока молоко виртуальное. Зачем самим себя обманывать? В зерновом производстве мы должны бороться за товарное зерно. Мы должны уходить от подсчета «валовки»: никому она не нужна. В Казахстане тоже начали бороться с «приписками»: они столкнулись с тем, что 25% зерна оказалось «виртуальным». В засушливый год они это почувствовали: зерно на бумаге есть, а по факту на элеваторах и в хозяйствах его нет. Они начинают задаваться вопросом: а почему такая высокая рефакция? И у нас всего 52-53% молока является товарным. Не много ли у нас нетоварного молока? Сегодня, к сожалению, на государственном уровне сельским хозяйством профессионально никто не занимается. Все занятие сельским хозяйством сводится только к статистике и борьбе за показатели без вникания в проблемы, которые сегодня существуют. Если губернатор едет в какой-то район, то ему показывают лучшее хозяйство, лучшее поле. И он возвращается довольным: «Красота!» Нельзя же по лучшему полю или ферме судить о ситуации в отрасли. Это то же самое, что средняя температура по больнице.